Иерей Алексий Дарашевич о взгляде проф. Осипова на крещение младенцев

Иерей Алексий Дарашевич: «Детей ко Крещению и Причастию надо готовить»

№10 (619) / 7 марта ‘11

Беседы с батюшкой

Беседа с настоятелем храма Животворящей Троицы в Поленове иереем Алексием Дарашевичем

–  К Вам еще вопрос, из Белгорода.

– У меня  вопрос к батюшке по поводу крещения младенцев. В своей лекции, например,  профессор Алексей Ильич Осипов говорил, что младенцев крестить нельзя, так как они еще ничего не соображают, и неизвестно вообще, захотят ли принять христианскую веру. Я думаю, что креститься надо только в сознательном состоянии и возрасте, а что Вы можете сказать?

– Ну, во-первых, я не могу отвечать за Алексея Ильича Осипова, которого я очень уважаю, но не думаю, что он, как профессор богословия и как христианин, мог сказать такую фразу, что «младенцев крестить нельзя». Прежде всего, потому что это древнее установление Церкви, которое идет еще от апостолов. А, слава Богу, апостолы знали, что можно делать, а что нельзя, что стоит делать, а что не стоит.

Это протестантская точка зрения, что младенцев крестить нельзя. Она основана на том, что человек должен принять веру сознательно, сам лично сделать этот выбор. А это можно только будучи взрослым, сформировавшимся  человеком. Так это? Так. Но мы крестим ребенка не потому, что он сознательный, не потому что он сознательно записывается, сам принимает веру. Нет, он находится еще в том состоянии, в котором он не способен этого сделать. Но почему все-таки Церковь крестит? А потому что она этого ребеночка берет под свой покров, под свою защиту.

А Церковь – это не просто партия какая-то, как это воспринимают протестанты, или клуб  христиан, которые собираются, чтобы говорить о вере, разбираться в Священном Писании.

Нет, Церковь – гораздо более серьезное понятие. Это семья Божия. И если я нахожусь в семье, под покровом семьи, с помощью семьи за стенами и под крышей Церкви, то как же я могу своего ребенка оставить вне покрова Церкви? Значит, я нахожусь в доме, где для меня дается и питье, и вода, и полностью производится мое духовное обеспечение, а ребенка я должен оставить пока на крыльце – пускай он там побудет, пока не вырастет? Нет, я возьму его сразу же и принесу к порогу этого дома. И там меня встретит священник и спросит: «зачем ты принес этого ребенка?», я отвечу: «потому что хочу, чтобы этот ребенок был питаем не просто этим миром, а был питаем духовной благодатью Церкви. Вот почему я крещу этого ребенка. А он, когда станет взрослым, имеет возможность и свободу отказаться от того, что я ему дал. Я ему при этом ничего не навязываю, я ему предлагаю, открываю, даю ему то, что сам имею. И если он, став взрослым, возьмет это все и выбросит, это его дело».

Источник