"Православные учения о спасении" прот. Петр Андриевский

Что такое первородный грех? Виновны ли мы за грех наших прародителей? В чем заключается спасение, совершенное Христом? Каким образом это спасение распространяется на нас? На эти и другие вопросы можно найти ответы в учении о спасении. Вообще же, по мысли блаж. Августина: грехопадение и искупление — два средоточия вокруг которых вращается все христианское вероучение.
К сожалению, в настоящее время в Православной Церкви нет однозначного ответа на поставленные выше вопросы. Имеется, по меньшей мере, два учения о спасении, в которых ответы эти коренным образом отличаются друг от друга. При этом второе учение о спасении точнее было бы назвать учением об исцелении.

Первое учение о спасении исповедовалось Православной Церковью в течение сотен лет. Оно представлено в «Догматических Посланиях восточных патриархов о православной вере» 1662 и 1723 гг., а также во всех дореволюционных учебниках по догматическому богословию. Сущность этого учения в следующем:

Наши прародители были сотворены совершенными по телу и душе. Они имели возможность пребывать и преуспевать в добре, получая содействие со стороны Божественной благодати. Но от благодати прародители могли и отпасть, ибо сотворены были со свободным произволением. Для укрепления этого произволения в послушании Богу им дана была заповедь о невкушении плодов с одного райского древа. Будучи совершенными, прародители не имели никаких внутренних искушений и поползновений ко греху. Искушение могло придти и пришло к ним извне, от сатаны. Преступив Божию заповедь, прародители согрешили и этот грех именуется первородным грехом.

Первородный грех исказил первозданную природу человека. Следствиями первородного греха для души являются:

а) смерть души,

б) помрачение разума,

в) удобопреклонность воли ко злу более, нежели к добру,

г) искажение образа Божия.

Следствиями греха для тела стали так называемые безукоризненные или беспорочные страсти: голод, жажда, труд, утомление, боязнь смерти, смертность. Этими страстями прародители были наказаны Божественным правосудием.

Первородный грех с его следствиями как для души, так и для тела передавался от родителей к детям через страстное рождение. И если бы Христос родился как все люди от отца и матери, Ему бы передался как первородный грех, так и следствия его. И если бы Христос был виновен за первородный грех, как все мы, то Он бы умер не как безгрешный за наши грехи, а как грешник за этот грех.

Поэтому для спасения рода человеческого Сын Божий избирает бесстрастный образ рождения. Именно для того было Благовещение и рождение от Девы, чтобы Христос не был причастным первородному греху и ответственным за него. Как непричастный первородному греху Христос свободен и от следствий первородного греха. Поэтому душа Христа свободна от тех следствий, которые произвел в человеке первородный грех. Также и тело Христа должно быть свободно от следствий греха. Однако для спасения рода человеческого Христос добровольно воспринял следствия первородного греха для тела, т.е. беспорочные или безукоризненные страсти, т.е. те самые страсти, которыми прародители были наказаны Божественным правосудием. Восприняты они были для искупления грехов рода человеческого. Христос и воспринял добровольно смертную человеческую природу, чтобы иметь возможность умереть за наши грехи.

Ипостасное соединение во Христе Божества и человечества сообщило этой смерти бесконечную цену. По образному сравнению св. Иоанна Златоуста, если сравнить грехи всего человечества с каплей воды, то жертва, принесенная за эти грехи Христом, равняется целому морю.

Жертва, принесенная Христом Богу Отцу, предостаточна для спасения всего человечества. Однако для своего личного спасения каждый человек должен усвоить спасение Христово. Это усвоение происходит через таинства Церкви, которую Господь основал для спасения людей. Так в в таинстве крещения человек становится чадом Церкви и ему прощается первородный грех, а взрослому крещаемому — еще и грехи, совершенные до крещения. Прощаются в силу того, что за эти грехи умер Христос. Кроме благодати оправдания крещающимся и исповедающимся чадам Церкви в силу крестных заслуг Спасителя сообщается еще и освящающая благодать.

Второе учение о спасении не может похвалиться многолетием: от зарождения этого учения прошло едва ли сто лет. У истоков его находится архиепископ Иларион (Троицкий), недавно причисленный Церковью к лику святых. В своем сочинении «Вифлеем и Голгофа» он писал: «В раю люди согрешили. Их грех состоял в непослушании воле Божией, то есть в утверждении своей воли, в своеволии. ...Грех — не преступление, не оскорбление Бога. Это болезнь и несчастие человека. ...Грех был потерей духовного здоровья. Человек подпал тлению, смерти и страданию. Первоначальное состояние человека само в себе носило источник блаженства. Искаженное естество само в себе получило источник страдания. От этого состояния страдания и нужно было человека исцелить, спасти. Дело не в прощении греха и не в удовлетворении оскорбленного Бога, а в исцелении самого человека и возвращении ему первобытного блаженства. Сам больной исцелить себя не мог». ...Потому «восприняв человеческое естество, Сын Божий вместе с ним преодолевает греховное самоутверждение твари. На Голгофе совершено было Богочеловеком отречение от воли греховной, человеческой».

В настоящее время стараниями проф. А.И. Осипова, проф.-диак. А.Кураева, А.Зайцева и многих других это учение является самым распространенным учением и как единственно православное преподается в современных православных семинариях, академиях, богословских институтах.

По этому учению, первородный грех повредил первозданную природу человека. При этом человеческая воля не просто наклонена ко злу более, нежели к добру, а практически непреодолимо наклонена ко злу (А.Зайцев). Эта поврежденная природа передается всем потомкам Адамовым. Но грех Адама — его личный грех, за который потомки Адамовы не ответственны. Потому понятие «первородный грех» для потомков Адама имеет только символическое значение: это не грех в собственном смысле этого слова, а всего лишь повреждение природы. Спасти человека — значит исправить его поврежденную природу.

Для спасения рода человеческого Христос воспринимает поврежденную человеческую природу и исцеляет ее в Самом Себе. Как пишут приверженцы этого учения: «Христос воспринял поврежденную природу, то есть взял на Себя так называемый первородный грех, и Его Жертва является исцелением человеческой природы — ее спасением, и через это открывается возможность спасения каждого верующего» («Русский Вестник», 1999, №52, с.8).

Спасение же каждого человека совершается следующим образом. В крещении в человека всевается частичка исцеленной, исправленной природы Христа, и эта частичка наряду с Божественной благодатью исцеляет, исправляет природу крестившегося человека.

Вот такое незамысловатое учение, на первый взгляд кажущееся истинным. Особенно если учесть, что в этом учении используются традиционные для Православия понятия: грех, жертва, искупление и др., имеющие здесь другой смысл. Все это выясняется при внимательном рассмотрении этого учения. Также как и неразрешимые проблемы, возникающие в рамках этого учения о спасении.

Во-первых. Если Христос воспринял первородный грех, то Он является грешником. А это находится в противоречии с учением Церкви, что Христос нам во всем подобен «кроме греха». Конечно, приверженцы этого учения скажут, что «первородный грех» понятие символическое и означает лишь повреждение природы. Что первородный грех — есть грех в собственном смысле слова только для Адама, мы не виновны за грех праотца, а, значит, и Христу грех вменяться не будет.

Однако Церковь всегда учила, что потомки Адама виновны за грех своего праотца. Так в 124-м правиле отцы Поместного Карфагенского Собора утверждают: «Кто отвергает нужду крещения малых и новорожденных от матерней утробы детей, или говорит, что хотя они и крещаются во отпущение грехов, но от прародительского Адамова греха не заимствуют ничего, что надлежало бы омыти банею пакибытия (из чего следовало бы, что образ крещения во отпущение грехов употребляется над ними не в истинном, но в ложном значении), тот да будет анафема. Ибо реченное апостолом: единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть, и тако (смерть) во вся человеки вниде, в нем же вси согрешиша (Рим. 5, 12), подобает разумети не инако, разве как всегда разумела кафолическая Церковь, повсюду разлиянная и распространенная. Ибо по сему правилу веры и младенцы, никаких грехом сами собою содевати не могущие, крещаются истинно во отпущение грехов, да чрез пакирождение очистится в них то, что они заняли от ветхого рождения».

Правило Собора направлено как против отрицающих необходимость крещения младенцев, так и виновности потомков Адама за грех праотца. Если младенцы не виновны за грех Адама, тогда Церковь заблуждается, крестя младенцев «во отпущение грехов», поскольку у младенцев нет личных грехов. Примечательно, что слова апостола (Рим.5, 12), которые пытаются перетолковать современные православные богословы, Отцы Собора обязывают всех понимать в том смысле, что в Адаме согрешили и виновны пред Богом все люди. 2-м правилом VI Вселенского Собора правила Карфагаенского Собора в числе прочих правил Поместных и Вселенских Соборов, «запечатлены согласием», т.е. утверждены, а VII Вселенский Собор своим 1-м правилом это утверждение подтвердил.

Так что, приняв на Себя первородный грех, как учат современные православные богословы, Христос будет виновным за грех Адама и должен будет умереть не за наши грехи, а за этот грех.

Во-вторых. Что значит спасение совершенное Христом? Христос, как уверяют нас современные православные богословы, исцелил Свою поврежденную природу неподверженностью ко греху Своей Ипостаси. То есть удобопреклонная ко злу человеческая природа Христа влекла Его ко греху, а Он боролся с влечениями Своей поврежденной природы, тем самым исправляя ее. Но ведь об этом как раз и учил епископ Феодор Мопсуетский. Вот, в частности, какие выражения Феодора, извлеченные из его сочинений, зачитывались на V Вселенском Соборе. Феодор: «И душу сначала получает именно человеческую и одаренную бессмертием, и уже чрез воскресение сообщает ей неизменяемость... Посему до воскресения из мертвых он укоряет Петра за то, что этот соблазняет его своими словами (Мф. 16, 23), и объятый во время страданий сильным страхом нуждается в явлении ангела, укрепляющего его для перенесения и преодоления угрожающих зол (Лк. 22, 43)»; «Господь негодовал и сражался против болезней более душевных чем телесных, и при содействии Божества к его совершенству, охотнеее побеждал страсти. ...Восприяв и тело и душу, он тем и другим подвизался за то и другое: умерщвлял во плоти грех и укрощал ее похоти, с легкою и благодушною победою над ними; душу же наставлял и побуждал и свои страсти побеждать и обуздывать плотские похоти; ибо это совершалось обитавшим в нем божеством, врачевавшим ту и другую стороны».

Интересно, что далее в Деяниях V Вселенского Собора мы читаем: «И когда читаны были эти Феодоровы богохульства, святой Собор воскликнул: "...Анафема Феодору Мопсуетскому, анафема Феодору и его писаниям... Один Феодор, один Иуда"». Конечно, Феодор заблуждался о Лице Господа Иисуса: совершенствуется у Феодора, исправляет свою природу человек Иисус при помощи обитавшего в нем Божества. Но неужели меньшим богохульством будет считать, что исправляет Свою наклоненную ко злу природу Богочеловек Иисус Христос?

В-третьих. Когда произошло это исцеление природы? Ведь даже в Гефсиманском саду, как пишет об этом архиепископ Иларион (Троицкий), у Христа еще греховная человеческая воля. То есть за всю Свою земную жизнь Христос не исцелил Свою поврежденную природу. Когда же и как Он ее исцелил? На Кресте? Но как и почему она исцелилась? Или прав проф. ЛДА архиепископ Михаил (Мудьюгин), который пишет, что «Сын Божий, восприняв человеческую природу и став совершенным человеком, впервые в истории одержал полную победу над грехом. Победа эта была завершена смертью, ибо пока человек не умер, нельзя исключить возможности совершения им греха в будущем»?

Конечно, когда человек умрет, совершать грехи он уже не будет. Поэтому и предаются смертной казни преступники. Именно для того, чтобы они уже не совершали преступлений. Однако никому на ум не приходит сказать, что преступники, умерев, исправили свою природу. Почему же оказывается исправленной природа у Христа после Его смерти на Голгофском Кресте?

В-четвертых. Если Христос воспринял нашу поврежденную грехом природу со всеми следствиями первородного греха для души, то для чего необходимо было Благовещение и рождение от Девы? Благовещение никак не вписывается в это учение о спасении. Поврежденную грехом природу Христос мог воспринять и от Иосифа и Марии. Более того, по смыслу этого учения так и должно быть. Если спасение заключается в исправлении природы, то что великого совершил бы Христос, исправив природу, воспринятую от Девы? Тогда Сын Божий должен был воспринять человеческую природу от самой тяжкой грешницы.

В-пятых. Представим себе, хотя бы в качестве мысленного упражнения, что Христос исцелил Свою поврежденную природу. Но исцелил Он не природу вообще, а Свою собственную человеческую природу. Из удобопреклонной ко греху, она стала ко греху неудобопреклонной. Но что из этого? Разве можно после этого назвать Его Спасителем рода человеческого? Нет. От чего Он нас спас? От греха? Но грехи, совершенные человечеством и которые еще совершатся, по этому учению, тяготеют и будут тяготеть над человечеством. Христа можно назвать Исцелителем, но Исцелителем Своей природы. Что касается исцеления природы каждого человека в отдельности, то это вообще едва ли возможно. Ведь у Христа нет человеческой ипостаси, а, значит, нет и гномической воли или произволения, присущей человеческой личности и выбирающей между добром и злом. И если Христос — Богочеловек — в течение земной жизни так и не исправил Свою человеческую природу, а исправил ее на Кресте, то как ее исправим мы, гномическая воля которых весьма часто соизволяет на грех? Чем поможет в этом нам якобы вселяющаяся в нас при крещении частичка исправленной природы Христа?

В-шестых. Следует отметить, что по этому учению о спасении (исправлении) частичка исправленной природы Христа вселяется не в каждого, приступившего к купели крещения. Так проф. МДА А.И.Осипов пишет: «Слова Христовы непререкаемы: "Кто веру имеет и крестится...". У ребенка этого нет. Отсюда и институт восприемников, крестных. В какой степени они за него выступают, в такой степени и приобщается человек благодати Божией, в такой степени она и действует. И если вы ни в какого Бога не верите, то соотвественно ребенок и приобщается. Почему Иоанн Кронштадтский некоторым и говорил: "Уберите этих змеенышей". И не причащал детей! («Церковное слово», 2004, №23, с.4). Не причащал, потому что прозревал, что они из купели вышли некрещеными, то есть, в крещении в них не вселилась частичка исправленной природы Христа».

Как видим, для доказательства своего учения проф. А.И.Осипов не гнушается даже апокрифическими сказаниями. Но здесь возникает вопрос: где тот критерий, с помощью которого можно было бы безошибочно определить: вселилась в человека при крещении частичка исправленной природы Христа или нет? Крещен он или нет? Ответ на этот вопрос вырастает для Церкви в неразрешимую проблему. Ведь если исходить из этого учения, нельзя убедительно доказать, что крещеным является любой из членов Церкви.

И последнее. Как возможно было такому противоречивому учению о спасении овладеть умами православных христиан?

 Источник