«"Посмертная жизнь души" (6-я часть).» комментарий на книгу проф. Осипова

(продолжение, пятая часть http://blagolub.livejournal.com/17693.html )

Вместе с тем, говоря о лучшем в эллинизме, важно отметить: интуиция философов, поэтов, людей этого времени (до-христианского) могла подсказывать им некоторые положения истины. Происходило осознание единства Бога, порочности идеи множественности богов, ощущалась близость теофании. Вергилий поэтически предвещает наступление золотого века рождением Младенца от Девы (эклога IV «Буколик» (Поллион)). В Благовещенском Соборе Московского Кремля можно увидеть во внешнем притворе (галереи-паперти) храма композицию «Древо Иессеево» с изображением языческих историков, философов, поэтов, приблизившихся к некоторым знаниям естественного откровения. Но, есть ли основание для утверждения, что знание даже о самой высокой и важной истине дарит бессмертие и делает сонаследником вечных благ? Знание, принадлежащее верным и некоторым смутным образом увиденное или угаданное дохристианами облекает ли их в брачные одежды Небесного Чертога?

Здесь стоит заметить, знание об истине не тождественно познанию истины и спасительному пребыванию в ней, – «вѣ́рою бо хóдимъ, а не видѣ́нiемъ» (2Кор.5:7). Знание не исполненное жизнью не только не спасительно, но пагубно надмевает, ибо и сатана знает правду слова Божия (отчего искусен в прельщении), но по гордости в истине не устоял. Тем более, не спасительно уводящее от верного познания смешение истины с человеческим измышлением. О чем предупреждает апостол: «[Брáтiе,] блюди́теся, да никтóже вáсъ бýдетъ прельщáя филосóфiею и тщéтною лéстiю, по предáнiю человѣ́ческому» (Кол.2:8).

Ложная оценка знания со всей очевидностью обнаружилась в гностических умозрениях симониан, николаитов, каинитов и пр.. Знание вне Бога надмевает: «вси́ рáзумъ и́мамы. Рáзумъ [ýбо] кичи́тъ [...] И поги́бнетъ немощны́й брáтъ въ тво­éмъ рáзумѣ» (1Кор.8:1,11).

Знание же составляющее элементы образованности человека не вводит его в свет Первообраза, ибо Бог «обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может» (1Тим. 6:16). Отец и Учитель Церкви поздневизантийского периода, св. Григорий Палама, говоря о внешней образованности в целом, указывает на тщетность Богопознания средствами этого уровня культуры:

"Мы никому не мешаем знакомиться со светской образованностью, если он этого желает, разве только он воспринял монашескую жизнь. Но мы никому не советуем предаваться ей до конца и совершенно запрещаем ожидать от нее какой бы то ни было точности в познании Бога" (св. Григорий Палама. цит. по: Л.Успенский. Исихазм и гуманизм. Вестник РСХД.n.58.Париж, 1967.с.110).

Возвращаясь к античным мудрецам, поэтам, философам, отметим, что острота ума, богатая образованность и даже некоторое знание отраженной истины, сами по себе, не могут даровать наследие Царства.

Эта мысль, между прочим, символически отражена в упомянутой композиции «Древо Иессеево». Изображение Сократа, Платона, Вергилия и др. положено в Благовещенском соборе Московского Кремля, символизируя некоторое приближение этих лиц через естественное откровение к истине, но, вместе с тем, они не вводятся в сам храм, а изображаются во внешнем притворе собора, как люди приблизившиеся к истине, но не вошедшие в ее познание (лишенные по епитимье права присутствовать в храме на богослужениях, могли отсюда слушать литургию).

Интересно отметить, что даже католики в своем вероучении со всеми принятыми по отпадении эсхатологическими новшествами, не дерзнули ввести названных языческих поэтов и философов в круг спасенных (что нашло отражение в литературном памятнике католического мировоззрения, Вергилий уже при вступлении в Земной Рай оставляет Данте, не имея возможности войти в удел спасенных (Божественная комедия. Песнь тридцатая)).

Знание не воплощенное в жизни подобно морской волне для человека пребывающего вне спасительного Ковчега, знание о Боге не сопряженное положительно с жизнью не только не спасительно, но порождает праведное негодование. Бесы узнавали Христа (Мк. 1:24-25), (Лк.4:34), но Он запрещал им говорить и изгонял их (Мк. 1:26), (Лк.4:35). В Деяниях повествуется, как по дороге в молитвен­ный дом, апостолам встретилась «одна служанка, одержимая духом про­рицатель­ным, которая через про­рицание доставляла большой доход го­с­по­дам сво­им. Идя за Павлом и за нами, она кричала, говоря: сии человеки – рабы Бога Всевышнего, которые воз­вещают нам путь спасе­ния. Это она делала много дней. Павел, воз­негодовав, обратил­ся и сказал духу: именем Иисуса Христа по­велеваю тебе выйти из нее. И дух вышел в тот же час» (Деян.16:16-18).

В святоотеческом толковании эта глава Апостольских Деяний имеет определенное разъяснение: «Имущая дух...» Что это за демон? Называют его, по месту, богом Пифоном. Он хотел ввести апостолов в искушение. Иначе, это та женщина – Пифия, о которой говорят, что она садилась на треножник Аполлона, раздвинув ноги, и что злой дух, поднимаясь из углубления, находившегося под треножником, проникал в нее и приводил ее в исступление; тогда она приходила в бешенство, испускала из рта пену, и в состоянии такого исступления произносила бессвязные слова.... «Стужи́в же си Павел», т. е. быв возбужден и взволнован. Заградив ей уста, хотя она говорила и истину, он научает нас не допускать к себе демонов, хотя бы они принимали вид, что защищают истину, но преграждать им всякий повод к соблазну и не слушать ничего, что они говорят. Если бы Павел обратил внимание на свидетельство этого духа, то последний обольстил бы многих из верующих. Поэтому Павел на первый раз только не принял, а отверг его свидетельство, не желая увеличивать числа своих знамений. Но когда дух упорствовал, тогда Павел повелел ему выйти из отроковицы. Итак, дух действовал коварно, Павел же разумно... Прими к сведению, что и демоны знают о том, что распятый Иисус есть вышний Бог, а Павел раб Его; что сам он утверждал, говоря: «Павел, раб Иисус Христов» (Рим.1:1)» (Блж. Феофилакт. На Деян. 16:16-22).

Возвращаясь к эллинским философам, вспомним выдержку из Климента Александрийского приводящего слова Платона о демоне Сократа: «Верю я, – гово­рит он в Теаге Платона, – что по милости Бога с самого дет­ства при мне находится демон, не оставляющий меня знамениями. Это – голос, поднимающийся изнутри» (Строматы 132).

Если для части современных исследователей демония Сократа представляется некоторой метафорой (Лосев) или конфликтом с подсознанием, «чудовищным» феноменом, при котором инстинкт и сознание заменяют друг друга (Ницше), то для многих апологетов раннего христианства понимание демонии иное. Минуций Феликс в первой латино-христианской апологии без обиняков называет Сократа "демоном-лжецом" имея в виду духовный характер гения Сократа:

«я обращусь к самому источнику лжи и заблуждения из которого произошел весь этот мрак, попытаюсь глубже проникнуть в него и яснее показать его. Есть лживые нечистые духи, ниспадшие с небесной чистоты в тину земных страстей. Эти духи лишились чистоты своей природы, осквернив себя пороками, и для утешения себя в несчастии — сами уже погибшие не перестают губить других, сами поврежденные стараются распространить гибельное заблуждение, и отчужденные от Бога усиливаются всех удалить от Бога, вводя между людьми ложные религии. Что эти духи суть демоны, это знают поэты, это говорят философы, это признавал и Сократ, который принимался за дела или откладывал их по внушению присутствовавшего при нем демона. Чародеи не только знают демонов, но и при помощи их совершают все свои проделки, похожие на чудо: по их внушению и влиянию, они производят свои чары, заставляют видеть то, чего на самом деле нет или наоборот не видеть того, что есть» (Марк Минуций Феликс. Октавий. XXVI).

Об этом же говорит Лактанций, другие апологеты, обстоятельно пишет о демонии Тертуллиан: «И поэтому мы говорим, что есть некоторые духовные существа. Имя их не ново: о демонах знают философы. Сам Сократ ожидал мнения демона. Как было ему не ожидать его? Говорят, что он с детства находился в нем, отклоняя его, конечно, от добра. О них знают все поэты, и необразованная толпа весьма часто употребляет их в своих проклятиях; ибо и сатану, главу этого злого рода, народ как бы инстинктивно объявляет в тех же проклятиях....развращенный род демонов, осужденных Богом вместе с виновником их, называемым князем. С самого начала злоба этих духов господствовала над погибелью человека. ... Весь мир для них одно место. Что и где случается, они узнают об этом так же быстро, как и разглашают. Они умеют проникнуть даже в намерения Божий, для древнего времени посредством чтения пророков, для нового — из чтения Священных Писаний. Из этих источников они узнают много касающегося будущего… Так как они живут в воздухе в соседстве звезд, то они могут легко узнавать, что там делается, и получают возможность обещать урожай, который они предчувствуют» (Апологетик,22).

Свмч. Киприан Карфагенский, в одном из трактатов затрагивает эту тему: "Есть нечистые блудящие духи, которые, погрязши в мирских пороках и чрез пристрастие к земному отделившись от силы небесной, не престают — сами погибшие — губить, сами развратные — распространять разврат. Поэты знают их под именем демонов, и Сократ рассказывал, что он от демона получает наставления и управляется его произволом" (свмч. Киприан Карфагенский. Книга о суете идолов // Творения. -М.: Паломник, 1999).

«Правда мужей правыхъ избавитъ ихъ» (Прит.11:6), «спасенiе же праведныхъ от­ Господа» (Пс.36:39),— необходимым условием для спасения человека является праведность: «Праведность ведет к жизни... плод праведника – древо жизни» (Прит.11:19,30). Праведность человека не в его внешнем совершенстве, сумме знаний и жизненном успехе, а в его отношении к Богу, богобоязненном поведении, в покаянии и готовности к смирению, в уповании на Бога: «бýду непорóченъ съ Ни́мъ и сохраню́ся от­ беззакóнiя мо­егó» (Пс.17:24) — восклицает царь и пророк Давид.

При этом, в отличии от внешнего формального благочестия, подлинной «праведностью от Бога по вере» (Флп.3:9) является праведность, сопряженная с верою, «поверил Авраам Богу, и это вме­нилось ему в праведность» (Рим.4:3). Жизнь праведника ведет ко спасению посредством его веры: не внешним «законом даровано Аврааму, или семе­ни его, обетование – быть наследником мира, но праведностью веры» (Рим.4:13). На протяжении своих посланий Апостол Павел многократно указывает на тщетность формальной человеческой праведности (вне веры), которая может даже противостоять познанию правды Божией, так иудеи:«не ра­зу­мея праведности Божией и усиливаясь по­ставить соб­с­т­вен­ную праведность, они не по­корились праведности Божией» (Рим.10:3) .


До Крестной жертвы Господа все человечество по смерти сходило в шеол, Спаситель при нисхождении вывел из узилища не все человечество, но  «из ада извлек души святых» (прп. Ефрем Сирин. Толкование на книгу Второзаконие. 1. 34) (Предание об освобождении от уз ада именно верных отраженное в учении как Восточной, так и Западной Церкви не догматизированно в Восточной Церкви, как и не догматизированно, например, учение о творении  Богом мира «из ничего», о тварности и бессмертии человеческой души, учение о мытарствах и т.д., подробне см. http://blagolub.livejournal.com/10243.html):

Уже свмч. Ириней Лионский свидетельствует об освобождении Христом не всех узников преисподней, а лишь уповавших на Него:

"Господь нисшел в преисподняя земли, благовествуя и здесь о Своем пришествии и объявляя отпущение грехов верующим в Него. Веровали же в Него все уповавшие на Него, т. е. предвозвещавшие Его пришествие и служившие Его распоряжениям праведники, пророки и патриархи, которым так же как нам, отпустил грехи, которых мы не должны вменять им, если мы не презираем благодати Божией" (Св. Ириней Лионский. Пять книг против ересей. 4.27.2).
          
«Он сошел в преисподнюю, чтобы и оттуда освободить праведных» (Свт. Кирилл Иерусалимский. Слова огласительные. 4, 2);

«Что же? Всех ли спасает, явившись во аде, Бог? Нет, но и там – только верующих» ( свт. Епифаний Кипрский Слово в Великую субботу // PG T. 43. Coll. 440D).

«Обоженная душа сходит в ад, чтобы, подобно тому как для находившихся в земле воссияло Солнце правды, таким же образом и для находившихся под землей, пребывающих во тьме и тени смертной воссиял свет; чтобы, подобно тому как находившимся на земле Господь проповедал мир, пленным освобождение и слепым прозрение и для уверовавших сделался причиной вечного спасения, а для неуверовавших – обличением неверия, таким же образом проповедал и находившимся в аду» (прп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. 3, 29).

Эта же мысль прп. Иоанна Дамаскина много раньше приводится в «Катенах» на 1-е Послание Петра в творениях святителя Кирилла Александрийского, где утверждается, что как на земле проповедь Христа была адресована всем, но принесла пользу только уверовавшим, «так и при сошествии во ад Он освободил от уз смерти только уверовавших и признавших Его» (PG 74,1016 A).

"Но чтоб долго не занимать мне любви вашей моим разсужденіемъ, советую вам прочитать, что написал о сей ереси Филастрій в книге своей об ересях. Вот его слова: «есть еретики, которые говорят, что Господь, сошед во ад, проповедывал там о себе всем, уже после их смерти, дабы те, которые там Его исповедуют, спаслись, тогда как это противно словам Пророка Давида: во аде же кто исповестся Тебе (Псал. 6, 6)? и словам Апостола: елицы беззаконно согрешиша, беззаконно и погибнут (Рим. 2, 12)"... Итак разсудив обо всем этом, не содержите ничего, кроме того, чему учит истинная вера Кафолической Церкви, именно, что Господь, сошед во ад, освободил от уз ада только тех, которых, во время жизни их во плоти, соблюл благодатію своею в вере и добродетели" (свт. Григорий Великий. Письмо 179 // Христианское чтение 1841, II, с. 93-97).

«Это показывает только, что Им разрушена сила смерти, а не истреблены грехи умерших прежде пришествия Его. В противном случае, если Он освободил от геенны всех прежде умерших, то почему же сказал: “Отраднее будет земле Содомской и Гоморрской”? Этим дано уразуметь, что и они, хотя легче, однако все же будут наказаны. И хотя они здесь уже понесли крайнее наказание, однако это их не избавит» (Иоанн Златоуст, святитель. Избранные творения. М., 1993. Кн. 1. С. 399)

«Те, которые хорошо провели время своей жизни, и тогда получили спасение чрез сошествие Господа во ад, как думает святой Григорий [Богослов]. Он говорит: “Христос, явившись к находящимся во аде, спасает не всех без изъятия, но одних верующих”. Ибо от произволения каждого зависело не оставаться бесчувственным к богатому дару Творца, но представить самого себя достойным благости Подателя» (Толкования на Новый Завет блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского. М., б.г. С. 212).
  

Свт. Григорий Палама затрагивая тему сошествия утверждает, что Господь сошел во ад, «чтобы просветить сидящих во тьме и по духу оживотворить веровавших в Него» (Григорий Палама, святитель. Гомилии. Монреаль, 1965. С. 161).

В  богослужебных текстах Восточной Церкви, отражающих суть Предания, свидетельствуется об освобождении Христом из ада не всех, но праведных:

"Крепкаго Божеством прием ад страшливый, нетления Подателя, / души праведных вопиющия изблева: / благословен еси, Господи, Боже отец наших" (Канон Крестовоскресен. Глас 3. Песнь 7.)

На Пасхальной заутрени в Синаксаре по 6-й песни запечатлено

«Господь ныне из адовых сокровищ человеческое естество исхитив, на небеса возведе и к древнему достоянию приведе нетления. Обаче сошед во ад, не всех воскреси, но елицы веровати Ему изволиша. Души же от века святых, нуждею держимыя, от ада свободи» (Синаксарь по 6-й песни Пасхальной заутрени),

В Символических книгах нашей Церкви в вопросе об освобождении из плена адова сказано:

"Освободив из ада души Святых Праотцев, Он ввел оные в рай, а с ними вместе и разбойника, который уверовал в Него, вися на кресте" (Православное Исповедание, 1, 49);

«Господь Иисус Христос нисходил во ад для того, чтобы и там проповедовать победу над смертью и освободить души, которые с верой ожидали Его Пришествия» (Пространный православный катехизис Православной Восточной Церкви. 213).
  
Таким образом,  те «которые хорошо провели время своей жизни, и тогда получили спасение чрез сошествие Господа во ад», освобождает от уз Спаситель «только тех, которых, во время жизни их во плоти, соблюл благодатію своею в вере и добродетели», ибо, по святительскому слову:

«для отшедших отсюда нет исповедания и исправления во аде (Пс.6:6); потому что Бог ограничил время деятельной жизни здешним пребыванием, а тамошней жизни предоставил исследование сделанного» (Свт. Григорий Богослов. Слово 15).
   
Здесь указывается  качественность людей спасенных Христом, в т.ч. живших до Его явления, – праведность обретенная  в жизни (невозможная вне веры): «Уж не питаете ли вы такого чаяния, - чтоб Бог державною властию простил грешников и ввел их в рай. Прошу вас рассудить, пригоже ли это и гожи ли такие лица для рая? - Грех ведь не есть что-либо внешнее, а внутреннее и внутрь проходящее» (Свт.Феофан Затворник. Письма к разным лицам).

Для ответа на начальный вопрос о допустимости в рамках Предания утверждения спасения античных мудрецов (Сократа и др), отметим, что важным свидетельством являются внутренние добродетели этих философов, очевидно, проявленные в жизни, или иначе – праведность по «внутреннему человеку», засвидетельствованная жизнью.

Платон, создатель афинской Академии, воспитанный Сократом дает яркие свидетельства  мировоззрения упомянутых мудрецов древности. Нам необходимо установить закон, говорит Платон, по которому "все эти женщины должны быть общими всем этим мужчинам", закон, "что ни одна не должна жить частно ни с одним"...(V 457d)."они, имея общие жилища, общий стол и не владея частно никакою собственностью, будут вместе и, смешиваясь между собою, как в гимназиях, так и в других условиях воспитания, самою врожденною им, думаю, необходимостью повлекутся к взаимному совокуплению... (458с – 459а)....Когда же, думаю, и мужчины и женщины переживут возраст рождения, мужчинам мы, вероятно, предоставим свободу соединяться с кем хотят, кроме дочери, матери, дочерних дочерей и материнских родственниц по восходящей линии. Оставим также свободными и женщин – кроме сына, отца и родственников их по нисходящей и восходящей линии. Но при веем-таки этом предпишем особенно стараться и на свет не выносить никакого плода, если он зачнется, а когда что приневолит [по Мюллеру: "когда нельзя этого предотвратить"], положить его так, чтобы не было для него никакой пищи" (460а – 461 d).


Один из лучших исследователей XX века античной литературы А.Ф.Лосев в своих «очерках» дает следующую характеристику нравов и жизни эллинских мудрецов:

«Любовь к неземной красоте – разве это не христианство? Духовный Эрос постоянного искательства красоты – разве это не романтизм? Ведь тысячи же поэтов воспевали "платоническую" любовь: как же это вдруг оказалось, что Платон не понимает ни любви, ни даже брака и семьи.

...Я хочу "критиковать" Платона, вернее же, понимать его, – так, чтобы Платон остался именно Платоном, чтобы не оторвать ему голову, не обрубить руки и ноги и потом посмеяться: вот-де ваши идеалисты! Нет, этого делать я не буду. И все же картина получается интересная.

f) Любителям платонизма и в особенности "Федра" и "Пира" я должен, прежде всего, сказать, что ни в "Федре", ни в "Пире" решительно нет никаких даже намеков \на взаимную любовь мужчины и женщины. Везде имеется в виду только любовь между мужчинами, любовь мужчины к мальчику или юноше. …

Таким образом, педерастия и лесбийская любовь лежат в основании той самой речи в "Пире", которую принято считать одним из самых "поэтических" и "романтических" мест у Платона. Однополая любовь, и в особенности мужская, – гораздо предпочтительнее. В "Пире" можно прямо читать такие слова: "Любовь, рождающаяся от Урании, как и она сама, прежде всего, не имеет отношения к женскому полу, а только к мужскому – это-то и есть любовь к мальчикам" (181с). … Напрасно сваливают все это на то, что Платон-де изображает тут чужие теории.

Ну, а речи Сократа – выражают взгляд Платона или нет? Тем не менее, "мальчик" и тут пестрит на каждом шагу. "Смотря на красоту мальчика, она, [душа], воспринимает идущие и истекающие из нее доли, которые поэтому и называются "юдолью", орошается ими и согревается, освобождается от болестей и радуется" (Phaedr. 251с). "Спутники Аполлона и каждого из остальных богов, восходя таким же точно образом каждый к своему богу, стремятся, чтобы природа их мальчика была такою же, [что и природа соответствующего бога]" (253b). "Когда дурной конь, много раз испытав то же самое, от наглости своей избавится, он, усмиренный, следует уже за предусмотрительностью возничего и при виде красавца от страха погибает" (254е). Я не буду приводить дальнейших цитат. Всякий, кто внимательно читал Платона, приведет их сколько угодно. Все самые вдохновенные, самые "чистые", самые "платонические" места о любви и любовном восхождении имеют в виду исключительно общение мужчины с мужчиною....

"Платоническое" созерцание идей настолько пронизано специфическим Эросом, что часто вместо созерцания испытывается какое-то тонкое ощущение тошноты. Это – в буквальном смысле постельное ощущение идей, созерцание идей при помощи собственного фаллоса. Пусть не указывают на то, что "Федр" и "Пир" есть не проповедь педерастии, а преодоление ее, что Сократ изображен тут именно высокой нравственной личностью, всею своею жизнью протестующей против педерастии. Во-первых, совершенно неверно, что в "возвышенных" местах этих диалогов "мальчик" отсутствует. "Мальчик" присутствует решительно везде, даже там, где исключается плотское вожделение. Это очевидно всякому, кто внимательно перечитает эти произведения.

Во-вторых же, там, где общение с мальчиком становится духовным, там впечатление создается еще более тошнотворное.

Пока открыто смаковалась мерзость педерастии и Сократ со своими собеседниками, захлебываясь от восторга, сюсюкал и слюноточил по поводу телесных красот юношей, там еще можно было посмеиваться и отделываться шутками. Но вот начинается гораздо худшее: Платон продолжает говорить о мальчиках и тогда, когда требует исключения плоти в любовных отношениях и указывает на "припоминание" нашего небесного существования, где мы были как бы лишены тела (Phaedr. 250с). Это уже гораздо хуже и совсем несносно...

Что пакостнее и тошнотворнее – быть служителем Урании Народной или быть служителем Урании Небесной, когда "любят не просто мальчиков, но любят их уже после того, как последние войдут в разум, а это совпадает с возмужалостью", причем Платон пишет тут же: "По моему мнению, те, кто начинает любить мальчиков с этого периода, готовы быть вместе с предметом своей любви и жить сообща с ними в течение всей жизни; они не обманут, не овладеют молодым человеком в пору его неразумия и, насмеявшись над ним, не убегут к другому" (Conv. 181 cd). Не прелесть ли это, когда Платон пишет об "истинных" педерастах: "Не питая ни зависти, ни низменной неприязни к предмету своей любви, они стараются в своем поведении поступать преимущественно и всячески таким образом, чтобы он во всех отношениях уподоблялся им самим и чтимому ими богу. Если любящие действительно добьются того, к чему стремятся, и добьются указываемым мною образом, то их стремление, как истинно любящих, посвященных в таинства другом, любовью неистово объятым, возлюбленным их избранником, бывает для последнего прекрасным и блаженным" (Phaedr. 253bc)...

Мне нечего прибавить к этой весьма красноречивой картине постельного ощущения идей. Платонизм выражен тут во всех подробностях.Наконец, если принять во внимание всю ту обстановку, в которую Платон поместил своих защитников любви, то эта защита примет прямо характер ночного кошмара. В "Пире" – обстановка буквально кабака. Ораторы собрались после невероятного пьянства, так что они уже не в силах дальше пить, и Эриксимах предлагает "пить каждому столько, сколько он пожелает, без какого бы то ни было принуждения" (176е). Решают пьянство до потери сознания заменить разговором о любви, – хороши же будут разговоры! ...

Его заставляют говорить, и он начинает восхвалять Сократа, рассказывая, между прочим, безобразнейшую сцену соблазнения им Сократа на педерастию. Правда, Сократ воздержался от совокупления, но все это длинное пьяное смакование того, как Алкивиад старался соблазнить его на гимнастике, как однажды, пообедавши, они легли вместе на постель, как однажды ночью они тоже лежали под одним плащом в обнимку и т.д. и т.д., – все это способно вызвать только отвращение.

Да и сам Сократ, при всех своих добродетелях, изображен странно. Он сам говорит про себя: "Я только и знаю одно – то, что относится к области Эрота" (177d). Его кутежи постоянны, а его способность бесконечно пить и не терять сознания – восхваляется неоднократно...

Платон ни в какой степени не соединим не только с христианством, но даже и с западноевропейским романтизмом"

(А.Ф.Лосев. 11.Брак, любовь и семья // Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993).

Относительно приведенного выше, невозможно согласиться, что это  есть та добродетель, те добрые нравы, которыми обретают спасение: «не обманывайтесь: худые сообщества раз­вращают добрые нравы» (1Кор.15:33), –  и вызывают лишь недоумение рассуждения "современных богословов",  в т.ч. в рассматриваемой брошюре, на тему о спасении Сократа с другими эллинскими философами и пр., воплотивших свое умозрение в описанной выше жизни. Неслучайно над этим миром раздались слова ап. Павла: «не обманывайтесь: мужеложники Царства Божия не наследуют» (1 Кор. 6,9).

"Посему живущие по плоти Богу угодить не могут" (Рим.8:8),  и если, по свидетельству Ксенофонта, Сократ призывет любить не только тела мальчиков, но и их души, и душевную близость ставить выше телесной (Ксенофонт. Пир, 8) , то это очевидно служит кощунственным издевательством над праведностью (вводящей в Царство), а не ее признанием: "какое общение  праведности  с беззаконием? Что общего у света с тьмою?" (1Кор.6:4).

Поэтому и св. Григорий Богослов говорит, обличая эти нравы:
«..заслуживающие гораздо большего уважения, чем ненасытность мудреца и законодателя Солона, которую Крез выявил при помощи античного золота; чем Сократова любовь к красоте (filokalia) - стыжусь сказать, любовь к мальчикам (paiderastia), хотя бы и прикрытая благочестивыми рассуждениями; чем лакомство Платона в Сицилии, за которое он был продан в рабство и не был выкуплен ни одним из своих учеников и ни одним из греков; чем прожорливость Ксенократа; чем болтливость жившего в бочке Диогена, который цитировал слова из трагедии "чужеземцы, уступите место господам", имея в виду, что вкусный пирог надо предпочесть простому хлебу; чем философия Эпикура, которая не определила никакого блага выше наслаждения" (Слово 4).

Указывая на неприглядность правды основ языческой мудрости, о лицемерии философов говорит св. Златоуст: "Сократ, хотя и много философствовал об этом, – внушал тем, что все делал из тщеславия. Если бы вы были знакомы с его учением, то я более распространился бы об этом и по­казал бы, как много в них лицемерия" (свт. Иоанн Златоуст. Толкование на Деяния. Беседа 36, 2).

"Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их" (Мф.7:14), праведники - это те люди, которые, независимо от времени и места жизни, действительно стремились исполнить не свою, а Божию правду, - именно таких угодников (Иов, Мельхиседек, Иофор, Нееман и др.) называет Св. Предание спасительным именем праведник и в до-христианское время, или, уклоняя от человеческих измышлений, праведником от Бога по вере .


Ниже приведены выдержки из анафематизмов Константинопольского Собора 1076, вошедшие в Синодик и провозглашаемые в неделю Православия (Последование в неделю Торжества Православия):

Обещавшимся быть благочестивыми и вводящим бесстыдно (или, скорее, нечестиво) злочестивые эллинские учения в Православную и Соборную Церковь о человеческих душах, о небе, земле и других творениях –  анафема

Предпочитающим глупую внешних философов так называемую мудрость, и следующим за их наставниками, и принимающим перевоплощение человеческих душ или что они, подобно бессловесным животным, погибают и переходят в ничто и вследствие этого отрицающим воскресение, суд и конечное воздаяние за жизнь - анафема.

Говорящим, что эллинские мудрецы и первые из ересеначальников, подверженные  анафеме  от семи святых и кафолических Соборов и от всех мужей в  православии  просиявших (как чуждые кафолической Церкви ради их поддельного и нечистого в словесах преумножения), [что они] – и здесь и на будущем суде лучшие во многом, чем мужи благочестивые и православные, в особенности же, чем прегрешившие по человеческой страсти или неразумению, –  анафема .

Проходящим эллинские учения и обучающимся им не ради только обучения, но и следующим их суетным мнениям и верующим в них как в истинные и таким образом настаивающим на них как на имеющих крепость, так чтобы и других один раз тайно, другой раз явно к ним приводить и учить без сомнения, – анафема.

При помощи иных мифических образов переделывающим от себя самих нашу образность (πλάσιν), и принимающим платонически идеи как истинные, и говорящим, что самосущная материя оформляется от идей, и открыто отметающим самовластие Содетеля, приведшего все от несущего к бытию и как Творца, господственно и владычески положившего всему начало и конец, – анафема.

далее продолжение, часть 7 http://blagolub.livejournal.com/18394.html

Источник